Мироискатели. Паутина Старого города - Страница 21

Она не хотела, чтобы он исчез — мир с морем и чайками, — поэтому послушалась, оставила глаза закрытыми.

Сквозь веки проникал солнечный свет. Сияние, теплое и радостное, пульсировало в ее глазах.

Ах, да… Там было точно так же: Динка подолгу смотрела на море, пока глазам не становилось больно, потому что солнце стояло прямо напротив нее. Там — солнце. Здесь — Динка. А между ними — море. Но когда она закрывала глаза, солнце не исчезало, оно просто превращалось в еще одно море — оранжевое море под сомкнутыми веками.

Мир повернулся вокруг нее, и Динка увидела невдалеке дома с заброшенными садами — там росли инжирные деревья. Ей очень хотелось инжира, но нельзя открывать глаза, ведь тогда все исчезнет.

Нестрашно. Она счастлива уже оттого, что сейчас здесь. Пусть даже это всего лишь сон.

Интересно, подумалось Динке, как она смогла увидеть сады, если не открывала глаза? Какие только странности не творятся во сне.

Рядом вдруг оказался Руи.

«Почему он здесь?» — удивилась Динка и тотчас поняла, о чем говорил Улик.

Вот оно что. Вот, что значит, когда кто–то все время сидит у тебя в голове. Ей казалось, она о нем совсем не думала. А Руи просто прятался в ее снах.

Он сел рядом, погладил ее по руке и сказал:

— Прости, Динка. Это я виноват. Я не думал, что твоя мачеха ничего о тебе не знает. Это из–за меня ты там оказалась.

Ничего не знает?

«Наверное, он говорит о том, что я умею находить выход из чужих миров».

Оказалась — там?

«В Сотере».

Солнце, превращенное в оранжевое море под сомкнутыми веками, вдруг исчезло. На Динку навалилась серая грусть. Как будто в мире с морем и чайками испортилась погода.

Девочка ощущала, что грусть исходит от Руи. Ей совсем не хотелось, чтобы этот мир стал серым и ненастным, поэтому она не выдержала и открыла глаза:

— Руи!

И проснулась.

— … не виноват.

Динка озадаченно поморгала. Комната, в которой она находилась, лежала на боку.

А, понятно. Динка с усилием отняла потяжелевшее тело от горизонтальной поверхности и села.

Вот теперь видно, что комната самая обычная. Светлая, хотя солнце, кажется, сейчас с другой стороны. Небольшая, но в центре довольно просторно — можно делать зарядку, можно включить радио и танцевать за закрытой дверью под любимую музыку, радуясь, что никто не видит твои нелепые телодвижения.

С запозданием девочка обнаружила, что сидит на кровати. Что тут еще есть? Письменный стол под окном. Белые тюлевые занавески одернуты. Напротив — парочка пенальных шкафов орехового цвета; один с дверцей, другой с ящичками. Рядом — большое зеркало на полстены — Динка, наверное, отразится в нем во весь рост.

«Ничего так, уютненько, — удовлетворилась осмотром девочка и сама себя спросила: — Только что я здесь делаю? И вообще, где я?»

Не торопясь слезать с кровати, Динка провела рукой по покрывалу. Ей приснилось, что рядом был Руи. Он просил прощения и был с ней очень ласков. Не так, как в прошлый раз — перед тем, как отвесил оплеуху за прогулки по Старому Городу. Сейчас — по–настоящему. Только, похоже, это все–таки был сон. Или нет?

Динка заметила на столе записку. Быстро соскочила на пол и, подбежав к столу, схватила ее в руки. Прочла:

«Из окна комнаты видно здание офиса.Иди туда, когда проснешься. Я на втором этаже.

P. S.: Твоя одежда в сумке».

Динка озадаченно поморгала. Значит, все–таки Руи здесь был. Только вряд ли он нежно гладил ее по руке и просил прощения. Уж это–то ей точно приснилось! Тот Руи, который написал эту записку и в приказном порядке велел куда–то идти, больше похож на настоящего.

Девочка выглянула в окно — прямо напротив двухэтажное здание. Наверное, это и есть офис. Что за офис, кстати? Ладно, потом разберемся. Динка опустила взгляд ниже и заинтересованно поморгала.

— Ух, ты!

Двор между двумя зданиями выглядел необычно. Красные дорожки создавали причудливый узор, а площадки между ними были засыпаны гравием, из которого вместо деревьев и цветов росли… камни.

Нет, деревья здесь были. По границе двора, словно живая ограда, — высокие, с раскидистой кроной. Внутри — всего два мелких деревца, с такими большими прорехами меж ветвей, что кроны казались прозрачными. Компанию деревцам составляло три кустарника. Вот и вся растительность. Этот двор был самым настоящим царством камней.

Динка отпрянула от окна и принялась озираться вокруг. На полу, в метре от стола, увидела большую дорожную сумку. Села рядом и расстегнула молнию. И правда — здесь ее одежда. Выходит, Руи заходил к Таисии за Динкиными вещами — не сама же мачеха заботливо падчерице одежку притащила?

Динка глянула на себя — все еще в больничной пижаме. Порывшись в сумке, нашла собственноручно подрезанные чуть выше колен старые джинсы и схватила первую подвернувшуюся под руку летнюю кофту. Переоделась. Убедившись, что и впрямь отражается в настенном зеркале в полный рост, вышла из комнаты.

Коридор был пуст, лестница тоже. Никого не встретив, Динка выбежала во двор — на дорожку, выложенную красной плиткой. Теперь можно все хорошенько рассмотреть в этом странном саду.

Вот каменный шар — словно чьи–то руки сумели слепить нижнюю часть туловища снеговика не из снега, а из камня. Чуть дальше — каменная голова бородатого старца. Левее — палец с ногтем, вдавленным в каменное тело. Камни–зубья окольцовывают кустарники, которые давно отцвели — лето на дворе. Динка плохо узнавала кусты без цветов, но, кажется, это сирень. В некоторых местах камни лежали ступеньками, кое–где их разбросало островками. Камни были большими и маленькими, приземистыми и долговязыми. В этом саду «росли» камни–мосты и камни–пирамиды, камни–киты и камни–лягушки.