Мироискатели. Паутина Старого города - Страница 33

— Яд распространяется по телу. Иди к себе, я позову Марину.

Руи, к удивлению Динки, послушался и молча двинулся в сторону своего кабинета. Динка глянула на его лицо — спокойное, собранное, ни страха, ни гнева.

Виктор тем временем наградил Руту тяжелым взглядом.

— Ты фиников, что ли, объелась? Ты что творишь, а? Марш к себе в комнату. И сиди тихо.

Рута, всхлипывая, поднялась на ноги и поплелась к лестнице. Динку ее слезы только разозлили: из–за нее Руи пострадал, а она еще и рыдает, несчастную из себя корчит.

— Пойдем, — скомандовал Виктор.

Динка поняла, что он обращается к ней, только тогда, когда его большая ладонь легла ей на затылок и подтолкнула вперед.

На ходу Виктор вынул из кармана телефон и поднес трубку к лицу.

— Мариш, у нас чепе, — сказал он. — Давай лети на всех парах к Руи в кабинет. Наша Девочка Отрава отличилась. Угу. Рука. Уже по запястью пошло. Беги спасай его.

Он отключился, вернул телефон в карман брюк и улыбнулся Динке.

— Волнуешься за него? Не волнуйся. Марина ему умереть не даст.

Динке такое утешение показалось не слишком убедительным, поэтому она спросила:

— Марина врач?

Виктор качнул головой.

— Лучше. Она мутант со способностью исцелять. С ней ни один врач не сравнится.

О мутанте–целителе Динка слышала только один раз. Точнее, видела. По столичному ТВ была передача, где мужчина прямо в студии наложением рук излечил паралитика. Таисия тогда перед телевизором зло ругалась, мол, зрителей за идиотов держат. Где доказательства, что паралич вообще был? В той же передаче говорили, что мутантов с исцеляющими способностями — единицы. И что некоторые из них способны излечить едва ли не любую болезнь. Только вот хараминскую кому они, видимо, лечить не могли, иначе все коматозники давно проснулись бы и разошлись по домам. Интересно, Марина тоже наложением рук исцеляет?

— У Руи было странное лицо, — неожиданно для себя самой сказала Динка.

— Странное? — не понял Виктор.

— Будто ему совсем не больно, — пояснила девочка. — Но такого же быть не может, правда? У него рука вся в волдырях!

Вик тяжело вздохнул, но при этом улыбнулся.

— Ему больно. Он просто старается не обращать на это внимания.

Динка нахмурилась и невольно поежилась, вспоминая, как выглядела кожа на ладони Руи.

— Я бы не смогла так, — призналась она. — Я бы плакала и кричала.

Вик кивнул.

— И я бы кричал.

— Правда? — удивилась Динка; ей казалось, что Виктор очень сильный, вот он бы точно виду не подал, что ему больно.

— Ну, я бы, конечно, старался терпеть, и обошелся бы без слез, но, наверное, не удержался и покричал бы немного.

Он улыбнулся девочке.

— Но у меня склонность к стоицизму, а у Руи к индифферентности.

Динка смотрела на него несколько секунд, потом буркнула:

— Ну спасибо, вот теперь я точно все поняла.

Вик от души рассмеялся.

— Это значит, там, где я буду терпеть боль, Руи сумеет отстраниться от нее.

Динка задумалась.

— Руи такой сильный? Сильнее тебя?

Вик тоже задумался:

— Сильный? Не думаю, что в этом дело.

— А в чем? — спросила Динка.

Но Виктор только посмотрел на нее, улыбнулся и ничего не стал пояснять.

*** * ***

Динка лежала на кровати в своей комнате и болтала ногами в воздухе. Спокойно лежать не получалось. Вообще быть спокойной не получалось. То сядет, то ляжет, то походит.

Сквозь открытое окно до нее донесся короткий резкий звук — внизу хлопнула дверь, кто–то вышел из пансиона. Динка подскочила с кровати и подбежала к окну. Увидела Руту. Старушка направлялась к зданию офиса, на ходу терла глаза — этот жест Динка легко разгадала даже со спины. Руи, наверное, вызвал — отчитывать.

Динка взобралась на подоконник — решила подождать возвращения Руты. Интересно, какое у нее лицо будет? Ей Руи тоже пощечину влепит? Или нет?

Однако прошло полчаса, а Рута не возвращалась. Динка уже и так и эдак ерзала пятой точкой по подоконнику, и все–таки не выдержала. Спрыгнула на пол и выбежала из комнаты.

Войдя в здание офиса, Динка обычным шагом, чтобы не шуметь, поднялась по лестнице и уж совсем тихонько, едва ли не крадучись, прошла по коридору. Дверь в комнату собраний была приоткрыта. Оттуда доносились звуки компьютерной техники: клацает мышка, трещит ее колесико, вот принтер распечатал какой–то документ.

Динка озадаченно поморгала. Похоже, Руи один. Но едва она так подумала, как в комнате кто–то тихо шмыгнул носом.

И все–таки Старушка сейчас там, за этой дверью. Не Руи же плачет? Точно нет. Динка даже представить себе такого не могла.

Решив подождать, она отошла в сторонку, присела на корточки у стены и обняла колени.

Минут двадцать было тихо. Динка уже подумала, что шмыганье ей померещилось, как вдруг из комнаты для собраний послышался девчоночий голос.

— Я просто… хотела ее напугать, — виноватым тоном оправдывалась Рута. — Я… не хотела отравить ее, правда. И… — она снова зашмыгала носом, — я не хотела отравить тебя.

Рута уже почти рыдала.

— Только не тебя! Прости, Руи, пожалуйста!..

— Мне это неинтересно, — холодно перебил ее он. — Не продолжай. Причины и оправдания можешь оставить при себе.

Рута замолчала. По утихающим всхлипываниям Динка поняла, что девушка пытается сдерживать рыдания.

В этот раз молчание длилось недолго — минут пять.

— Рута, — наконец сказал Руи, — мне не нужен в команде человек, который будет вредить своим. Если подобное повторится — я тебя выгоню. И больше ты сюда не вернешься.